Чёрные снегири (глава 3)
Автор: sviridenkov | Рубрика: Свириденков Вторник 20 июля 2010 |
Продолжаю публиковать свой давний рассказ «Чёрные снегири».
Начало здесь. |
Максим СВИРИДЕНКОВ
Чёрные снегири
3
Утром снег был белый и чистый, как водка. Борис проснулся в боксе психиатрички на кровати, обыкновенной, какие бывают в психушках: с колёсиками и железной решёткой снизу, чтобы привязывать руки буйным. Матрас и подушка казались жёсткими, неудобными.
«Куда я попал? – размышлял Борис. – Вроде бы это какая-то больничка».
Он посмотрел на окна. Увидев решётки, судорожно дёрнулся. Все чувства были обострены. И, услышав шорох, повернулся в ту сторону, откуда он исходил. Борис увидел проделанное в двери окошечко, которое, видимо, только что захлопнулось. Значит, за ним наблюдают. От этого стало противно.
Борис хмуро окинул взглядом зелёные стены бокса. Зелёный цвет успокаивал. Но в мозгах всё ещё было то состояние, когда сознание сужено и видится только два выхода: либо умереть, чтобы не стало ничего и проблем, либо жить дальше с этими смертельными проблемами, но жить плохо, очень плохо. Борису так жить не хотелось.
Услышав, как в стекло бьётся муха, он встал и подошёл к окну, чтобы её прихлопнуть. Но муха почувствовала грозящую ей опасность и с жужжанием улетела под потолок.
Весь день Борис хандрил, тупо глядя на стены. Когда принесли еду, он даже не посмотрел на неё, но через некоторое время съел, так как был голоден. Наблюдавшие за ним сочли его не буйным и на следующее утро сразу после подъёма перевели в общую палату.
Это была обыкновенная палата на пять человек. Ещё на входе Борису бросился в глаза мальчик, который без конца открывал и закрывал дверь. Подумал: «Вот кретин!»
Слева от кровати Бориса лежал пацан лет одиннадцати. Когда санитары ушли, этот пацан достал из-под матраса несколько ложек и стал с гордостью их показывать.
– Это он спёр из тех, которые нам для еды дают. Даун совсем. Я его Тыриком зову, – пояснил паренёк, лежавший в противоположном конце палаты.
Борису не хотелось разговаривать. Противно пахло лекарствами. Скрипела постоянно открывающаяся и закрывающаяся дверь. Да ещё Тырик звенел своими ложками.
В девять часов принесли завтрак. Овсяная каша. Наевшись, Тырик затих и повеселел. Ему удалось украсть ещё одну ложку. Борис всё так же молча лежал на кровати. Думать ни о чём не хотелось. И только Федька словно стоял перед глазами.
В десять часов начался обход. Один из врачей почему-то решил проверить, что у Тырика под матрасом. А там как раз лежали спрятанные ложки. Обиженный Тырик залез на тумбочку и показал врачам голую задницу.
Санитары скрутили его и в ту же самую задницу вкололи успокоительного. Накопленные Тыриком ложки забрали. Он лежал и скулил.
«Как только все уйдут, я заставлю его заткнуться», – зло подумал Борис.
Его врачи осматривали всего около минуты.
– Так и не разговаривает, – сообщил один из них другому. И, махнув рукой, они продолжили свой обход.
Подошли к кровати аута, то есть больного аутизмом пацана, которому на вид было не больше лет восьми.
– Он никогда не плачет, сколько бы его не били. А вот когда матуха, навестив его, уходит, он ревёт в уголке, – пояснил Борису после того, как врачи ушли, разговорчивый паренёк.
Борис снова ничего ему не ответил. И тот, расстроившись или, может, обидевшись, вышел из палаты.
Борис, чтобы убить время, стал наблюдать за аутом. Аут как будто слушал кого-то, растворившегося в воздухе, и разговаривал с ним:
– Бэтмен, научи меня летать так, как ты.
«Насмотрелся телевизора, – решил Борис. – Что мне теперь вечно, что ли, торчать с этими уродами. И почему я не сдох…»